Ловкий карманник быстро ощупал одного из официантов, обслуживавших собравшихся в зале боссов наркобизнеса, когда тот вознамерился войти в зал, и незаметно выключил мыслезащитный экран. Официант намеревался было поднять шум, но тут же забыл, что хотел сказать, а у карманника происшедшее тут же изгладилось из памяти. Войдя в зал, официант несколько неуклюже задел одного из боссов, но никаких замечаний со стороны последнего это не вызвало. Более того, босс совершенно забыл об официанте, словно того никогда и не было. Оказавшись под контролем Киннисона, воротила наркобизнеса на какой-то миг вдруг запустил пальцы в генератор своего мыслезащитного экрана и, потянув, слегка ослабил крепление небольшого, но весьма важного сопротивления, после чего все происходившее на совещании стало для линзмена открытой книгой.
— Прежде чем мы приступим к делу, — начал директор региональной организации, — я прошу вас, джентльмены, показать мне свои мыслезащитные экраны.
С этими словами он предъявил присутствующим свой собственный мыслезащитный экран, но даже специалисту самой высокой квалификации понадобился бы не один час, чтобы установить, что экран директора функционирует не вполне исправно.
— Что за чушь! — возмутился один из участников совещания. — Откуда бы линзмену взяться на Эвфросайне? Как бы, скажите на милость, он мог проникнуть сюда?
— Никто не знает, что может или чего не может сделать конкретный линзмен. Этим и объясняется строгость принятых мер предосторожности. Стронгхарт, надеюсь, всех, кто находится в этом здании, тщательно обследовали?
— Всех, — кивнул Стронгхарт, — даже пьяных и полностью отключившихся наркоманов. Здание окружено мыслезащитными экранами, кроме того, у каждого из нас есть свой, индивидуальный мыслезащитный экран.
— Полностью отключившиеся наркоманы не в счет, разумеется, при условии, если они действительно отключились. Кстати сказать, кто такой Дикий Билл, о котором мы столько слышим?
Стронгхарт переглянулся со своим приятелем, и они оба рассмеялись.
— Я его давно проверил, — все еще смеясь, заметил он. — Уж он-то заведомо не линзмен, хотя сначала я думал, будто он агент Галактического Патруля. Мы обыскали и его самого, и принадлежащий ему буксир — ничего подозрительного.
Запросили четыре солнечные системы. Все ответили, что знают Дикого Билла как метеорного старателя. Он чист. Сейчас он у нас во второй раз. Целую неделю пил без просыпу, а только что мы дали ему двадцать четыре таблетки бентлама. Вы знаете, что это за доза?
— А чей бентлам — ваш или его? спросил региональный директор.
— Мой. Поэтому я и утверждаю, что Билл Вильямс чист как стеклышко. Все остальные наркоманы также вне подозрений. Всех пьяниц мы тщательно проверили, как вы и приказывали.
— Прекрасно! Лично я склонен думать, что никакой реальной опасности не существует, а тот линзмен, которого все так боятся, все еще находится на Бронсеке. Тем не менее распоряжения все же отданы, и это правильно.
— А как насчет новой системы организации, которую сейчас разрабатывают? Я имею в виду новую схему организации, при которой никто не знает своего босса?
— Система еще не готова. Никак не удается добиться абсолютной надежности. Мы по-прежнему пользуемся старыми добрыми бухгалтерскими книгами. Громоздко, зато абсолютно надежно. Разумеется, если ими не завладеет противник. Тогда одних из нас ждет камера смертников Галактического Патруля, а других кое-что другое. Одни говорят, что наши шифры абсолютно надежны. Другие полагают, что любой шифр можно разгадать. Впрочем, вот новые инструкции и приказы для вас. Доведите их до тех лиц, которым они предназначены. А теперь самое время поужинать и немного выпить.
Цвильники принялись за яства и вина. Они наслаждались жизнью, пребывая в полной уверенности в собственной безопасности под двойным прикрытием мыслезащитных экранов, коллективных и индивидуальных. И экраны действительно обеспечивали им полную, стопроцентную защиту — но лишь после того, как линзмен, выведав у регионального директора все необходимое, восстановил поврежденный генератор и тот заработал на полную мощность!
Головы цвильников были защищены от проникновения в них постороннего разума, чего нельзя сказать об их бухгалтерских книгах и прочих документах, хранившихся в сейфах. И хотя тело Киннисона, или, точнее, Билла Вильямса, метеорного старателя, все еще оставалось беспомощным в крохотном номере на задворках заведения Огронгхарта, его разум, усиленный способностью к сверхчувственному восприятию, читал, страница за страницей, бухгалтерские книги и документы, читал с такой легкостью, словно они и впрямь находились в руках у Киннисона. А тем временем далеко в космосе линз-мен Ворсел фиксировал на неуничтожимых металлических скрижалях счета, имена, факты и цифры, отражающие всю деятельность цвильников в масштабе борованской солнечной системы!
Правда, вся информация зашифрована, но, поскольку Киннисон шифр знал, прочитать записи не составляло никакого труда. На Главную базу информация была отправлена, запечатанная личной печатью Серого линзмена, а это означало, что прочитать ее можно лишь после того, как он сам того пожелает.
По прошествии двадцати четырех часов Дикий Билл очнулся от блаженного забытья, взял у Стронгхарта ключи от своего буксира и покинул гостеприимный астероид Эвфросайн. Киннисон знал того, с чьим могучим интеллектом ему предстояло сразиться, знал, где его найти, но, как ни печально, не имел ни малейшего представления о том, с какой стороны лучше приняться за дело и как осуществить задуманное. И тут, к немалому облегчению Киннисона, последовал настоятельный вызов от адмирала Хейнеса. Поистине должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, ибо за истекшие месяцы Киннисон несколько раз сам выходил на связь с адмиралом, но никогда прежде Хейнес не вызывал линзмена,
— Киннисон! Вызывает Хейнес! — прозвучал голос в сознании Киннисона.
— Киннисон слушает, сэр! — послал Серый линзмен ответную телепатему.
— Не отвлек ли я тебя от чего-нибудь важного?
— Нет, не беспокойтесь. Я тут совершаю небольшой перелет.
— Дело в том, сынок, что у нас возникла ситуация, в которой тебе, по нашему, мнению следовало бы беспристрастно разобраться. Не мог бы ты немедленно прибыть на Главную базу?
— К вашим услугам, сэр! Немного отвлечься от моих повседневных забот будет даже полезно по двум причинам: позволит мне немного замести концы и даст делу созреть до такой степени, когда я смогу расколоть твердый орешек. К вашим услугам, сэр!
— Запомни, сынок, ни я, ни кто другой не вправе отдавать тебе приказы! — довольно резко заметил адмирал. — Серому линзмену с правом на вольный режим не может приказывать никто. Мы можем лишь просить тебя о чем-нибудь или советовать, но где именно ты можешь принести наибольшую пользу, решать тебе и только тебе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});